Перевод выполнила Alia Ras Al’
Копировать без разрешения нельзя.
Если вы получаете разрешение администрации,
ссылка на сайт обязательна!
CD драма «Двенадцать Королевств: три воспоминания»
-Непохожая на предыдущие две, эта история о военном, - говорит Ракусюн. - Я появляюсь в ней тоже, поэтому немного смущаюсь. Тогда шел второй год Сэкираку. Ёко пресекла восстание в провинции Ва, объединила императорский двор и произнесла первую императорскую речь. Вскоре после этого и произошла данная история. Судзу направилась в царство Сай, а Сёкэй - в Кё. Благодаря Энхо и Кокану, Ёко своими действиями начала все больше походить на настоящую императрицу.
Двенадцать королевств, CD драма. Глава 3
«Звери на земле»
* В тронном зале императорского дворца Кэй*
-Это то, о чем бы Вы хотели со мной поговорить, Ваше Величество? – обратился Кантай к Ёко.
-Да, мы обсуждали, кого бы направить, ведь Хо так далеко, а в округе появляются ёмы, - ответила она. - Я подумала, что лучше выбрать тебя. Я на тебя рассчитываю.
-Если это так, Вам придется простить меня.
-Тебе не хочется ехать? – удивилась Ёко.
-Верно, - выдохнул Кантай.
-Я понимаю, что как генерал Левой дивизии имперской гвардии, согласовать это с войсками, должно быть, трудно. -Не в этом дело. -Как я уже говорила, основная причина, почему я хочу, чтобы ты отправился в царство Хо – это Сёкэй.
-Так точно.
-Хотя, в настоящее время в Хо нет правителя, у них есть способный провинциальный наместник. Сёкэй сказала, что он взял на себя управление государством.
-Наместник провинции Кэй, Гэккэй, верно? Ходят слухи, что он человек с сильным характером.
-Да. Я хочу чтобы он освободил Сёкэй от регистрации в Хо. Мы должны сказать ему, что хотим дать ей подданство Кэй. Однако Сёкэй настолько презирают в Хо, что она никогда не сможет вступить на эту землю снова. Она сама говорит, что такое вполне естественно, но Сёкэй уже изменилась. Мы должны сказать ему, что это во избежание недоразумений.
-Да…
-Здесь, во дворце Кимпа, я считаю, что человек, который больше всего знает о Сёукэй – это ты, Кантай. Если ты сказал бы ему...
-Я не считаю себя хорошо квалифицированным для выполнения этой задачи.
-Кантай...
-Вместо того чтобы ослушаться прямого приказа Вашего Величества, я бы скорее ушел в отставку со своего поста генерала. Я прошу Вас, пожалуйста, освободите меня от должности.
-Кантай, почему? Чем ты не доволен?!
-Прошу Вас! – с силой произнес Кантай и поклонился до пола.
-Погоди, Кантай! Встань! Я отменила практику преклонения! – рассердилась Ёко. - Я сказала, что никогда больше не хочу видеть кого-то преклонившего голову к земле!
-Тогда я приму наказание за нарушение императорского приказа!
-Кантай... – снова удивилась Ёко, не понимая, в чем дело.
*Вечером рядом с особняком*
*Неподалеку раздается ржание лошадей*
-Ну как, хорошо? - начал Кантай. - Лучше поесть побольше, потому что я собираюсь оставить вас здесь. Кицурё не вполне устраивает обычного головореза. Хм.
*Раздалось рычание*
-Что такое?.. А?
-Прошу прощения, я испугал Вас? – сказал красивый парень с волосами мышиного цвета. – Я искал ящик с едой.
-Какой роскошный сугу! Сейчас я понимаю, почему все кидзю жмутся от страха. …Ох, если ты ищешь корм, то он тут.
-Благодарю Вас, - ответил юноша. – Иди сюда, Тама.
-Этот сугу принадлежит Её Величеству? – спросил Кантай. – Или, может быть, он твой?
-Да что Вы! Я всего лишь обычный студент. А правительница Кэй никогда не появлялась в Желтом море для ловли сугу. Мне одолжил его тайхо Эн.
-Тайхо Эн? – удивленно переспросил Кантай.
-Меня зовут Ракусюн. Я друг правительницы Кэй.
*Кантай открыл дверь внутрь*
-Извини за такой беспорядок, найди любое место, куда можно сесть.
-Да, конечно, - ответил Ракусюн. – Вы где-то что-то искали?
-Нет, - рассмеялся Кантай. – После того, как эта комната была отведена мне, я всего лишь раскидал свои вещи повсюду, и они так и остались. Я подумывал прибраться за один день, но не задерживался здесь на столько, чтобы хватило времени это осуществить.
-Извините…Вы не возражаете, если я здесь приведу себя в порядок?
-А? Нет, конечно.
*странный звук*
-Ну вот, отлично! – сказал Ракусюн и превратился в большую крысу.
-Ракусюн….- выдохнул шокированный Кантай. – Ты хандзю?
-Да, извините, - засмущался тот. – Мне, просто, куда удобнее в этом виде.
-Понятно! Я же слышал про тебя! Это же ты спас жизнь Её Величеству?!
-Да ничего особенного.
-И Сёкэй говорила, что ты раскрыл ей глаза на этот мир.
-Ну, мне всего лишь посчастливилось оказаться в нужном месте в нужное время.
-Я рад знакомству!
-И я тоже! А…как Вам в роли генерала?
-А?
-Хоть я и согласен, что появляться во дворце в форме животного для меня неприемлемо, это злит Ёко.
-Злит?
-Она говорит, что я должен оставаться в любой форме, в какой захочу. Несмотря на то, что есть некоторые министры, которым это не нравится.
-Понятно, - протянул Кантай. – Но я еще с детства в основном оставался в своем человеческом виде. Поэтому я никогда не испытывал подобных трудностей...
Кантай словно не закончил.
-Правда? – спросил Ракусюн. – Моя мама была…Что Вы делаете?
-Ну…У меня идея. Я где-то видел здесь, чем можно закусить. Правда, я не особо умею заваривать чай, так что…Во всяком случае, я хочу предложить тебе кое-какие закуски.
-Ха-ха, - засмеялся Ракусюн, – не беспокойтесь обо мне. Раз Вы не знаете, как заваривать чай, то родились, видимо, в семье военных?
-Нет, я из купеческой семьи.
-Из провинции Баку?
-Да. И она достаточно большая. Мы имели дело с кидзю, оружием и доспехами, украшенными орнаментами умельцев из страны Хан.
-Да, вещи из Хан действительно впечатляющие. Верно?
-В провинции Баку, мы и Сукэн были единственными, кто вели дела с Хан. Так как наши дела с императором шли в гору, определенное число членов моей семьи стали министрами.
-Так получается, что Вы выходец из семьи чиновников?
-Да. Но несмотря ни на что, я им стать не мог.
-В Кэй закон запрещает хандзю занимать министерские должности, так ведь?
-У меня есть младший брат и сестра, у которых нет проблем с наследством. И поэтому мои родители держали со мной ухо в остро. Они говорили мне, что я могу оставаться дома так долго, сколько захочу. Они поддерживали меня так, как и моих брата и сестру. Но они не позволяли мне показываться на людях, пока я не приму человеческую форму… возможно поэтому…поэтому для меня она стала привычной.
-А моя мама - напротив. Если бы я находился в своей человеческой форме, мне бы нужна была одежда. И так как я всегда спотыкался и ломал все вокруг, я часто говорил, что предпочитаю свой мышиный вид.
-Понятно.
-Но…почему Вы стали военным?
-Я стал им однажды добровольно. Все потому, что даже хандзю могут стать пехотинцами.
-Что-то случилось?
-Нет, ничего. Просто мать и отец часто спрашивали моих брата и сестру об их будущем и заставляли их серьезно учиться. Я не стал ничего делать, как будто так и надо.
- «А ты просто оставайся дома», - вот всё, что меня просили делать. Словно они говорили: «Все в порядке, даже пусть ты и хандзю».
-Я полагаю, Вы правы.
-Но я хотел быть принят тем, кем я являюсь на самом деле. И единственная вещь, что мне пригодилась, была моя сила. Вот поэтому я и выбрал военную стезю.
-Быть хандзю не так-то и трудно на самом деле, да?
-Верно. Мы, в конце концов, родились такими. А как насчет тебя?
-Меня? Я не думаю, что и для меня это было сложно. Я немного расстроился, когда не смог посещать старшую школу. Но моя мама всегда поддерживала меня во всем, что я хотел сделать.
-Понимаю. После того, как я вступил в армию, у меня появилась возможность продемонстрировать свою силу перед Коканом-сама. После этого, он заинтересовался мной. Спустя некоторое время, он предложил мне место на службе у генерала Правой дивизии провинциальной армии.
- Даже, несмотря на то, что Вы хандзю?
-Да. Это запрещал закон, но Кокана-сама, кажется, это не волновало. Когда он увидел, что в моих документах стояло «хандзю», то разорвал их. Он сказал, что если королевство придет в упадок, а так оно и будет, то не станет причины волноваться об этом. Ну, и он был прав. Затем я продвинулся до провинциального генерала Левой дивизии. У меня, несомненно, много хороших воспоминаний.
-Наместник провинции Баку, новый тёсай, по-видимому, великий человек, да? Даже если этот закон оставался в королевстве на протяжении многих поколений, хоть и был плох, он отказался признавать его.
-Ёко тоже, упс….Её Величество сказала то же самое. Когда я показался ей в своем зверином виде.
-Понятно. Это было во время восстания в Такхо?
-Так ты слышал об этом? Да. Она сказала следующее: «Несмотря на то, что моя жизнь была спасена хандзю, я не смогла возвратить долг. Наместник провинции Баку уже вышел за рамки того, что я когда-либо делала». Эти слова отпечатались в моей памяти.
-Так вот почему Вы решили уйти в отставку с поста генерала императорской гвардии?
-Что ты имеешь в виду?
-Я не прав? Нет, ладно, начнем с того, что Вы не намерены служить в первую очередь под начальством Ёко?
-Почему ты так думаешь?
-Не важно, каким несправедливым был наместник провинции Ва, то, что Вы делали, бесспорно, было актом государственной измены. Даже если бы Ёко простила Вас, Вы были бы слишком уязвлены, чтобы занимать место генерала, и не простили бы это самому себе.
-Неплохо сказано! Если быть честным, я думал о смерти после провоцирования мятежа в провинции Ва. Мы думали, что если будем сражать до последнего человека, слухи о восстании смогут достичь Её Величества. Однако прежде чем мы поняли, что произошло, Кокан-сама был назначен тёсаем, а я стал генералом Левой дивизии императорской армии. Но я всегда чувствовал, что я предатель, который не имеет права на такую должность.
-Так значит, по этой причине вы не подали в отставку сразу же, верно?
-Ха-ха-ха, а ты действительно хорош. У тебя есть какой-то вид особых возможностей?
-Нет…Я просто думаю, что если бы сам был в Вашем положении, то испытывал те же чувства.
-Ну, это у тебя точно не недостаток. Это и есть причина, по которой я просил уволить меня с поста генерала. Я думал, Ёко, возможно, не послушала бы. Она считает, что должна вернуть мне долг. За исключением, что долг возвращать надо не мне, а тебе вместо этого. Все потому, что она не сможет внезапно отменить дискриминационный закон ради своих друзей-хандзю. И, как результат, будет испытывать чувство вины за мое назначение генералом. Есть много талантливых людей, которые достойны командовать имперской армией. А для меня быть выбранным по такой причине, ну… Когда я просил уйти в отставку…Ёко, возможно, подумала, что я поклонился, потому что я хандзю. По своему, у неё есть небольшой комплекс неполноценности по отношению к тебе, хотя она никогда и не признается в этом. Прежде всего, когда я понял все это, я почувствовал, что не хотел, чтобы она испытывала еще какую-то боль.
-А...Но ведь…
-Однако, когда она меня попросила отправится в Хо, как представителя императрицы, я подумал, что это та единственная вещь, которую я не способен выполнить.
-Все потому, что повстанец не может быть имперским посланцем?
-Конечно. Люди будут презирать Кэй.
-Так вот почему Вы умышленно проигнорировали её императорское постановление. У Ёко тогда нет выбора, кроме как удалить Вас с генеральского поста.
-Ты знаешь все, да?
-Но, если Вы уже поняли так много, почему Вы не понимаете причину по которой именно Вы получили приказ отправиться в Хо?
-Я понимаю причину. Это потому что я много знаю о Сёкэй.
-Я уверен, Вы знаете. Но разве Вы забыли? Сейчас в Хо временный правитель. Провинциальный наместник взял на себя управление страной, а он тот, кто убил предыдущего правителя, отца Сёкэй.
-Это…
- Сёкэй говорила, что провинциальный наместник Гэккэй-доно знал предыдущего правителя еще до того, как тот взошел на престол. Представляете, как он переживал, когда убил этого человека и установил временное правление? Я думаю, что если и есть кто-то способный более-менее понять его чувства, это только тот, кто также обернулся против своего правителя.
-Понимаю…
-Кроме того, я уверен, что он не будет вести себя тщеславно, если встретится с Вами.
-Предвидела ли Её Величество так много?
-Вы нужны императрице. Служите ли Вы посланником в Хо или генералом Левой дивизии, - это должны быть Вы. Вот как она думает о Вас.
-Так, значит, она нуждается во мне?
-Она называет меня другом. Но это и то – разные вещи.
*Открылась дверь*
-..А? Кантай-доно? – не понял Ракусюн.
-Я хочу извиниться перед её Величеством, - решительно заявил Кантай. – Похоже на то, что тот, кто зациклен на своей сущности хандзю, - это, на самом деле, я.
*Он сделал несколько шагов прочь*
-Спасибо. Могу я показать тебе когда-нибудь свой звериный вид?
-Конечно! Но… - замялся Ракусюн.
-Что? – удивился Кантай.
-Вы должны простить меня, если я не захочу меряться силами с Вами в сражении.
*Кантай засмеялся*
*В тронном зале дворца Кимпа*
-Люди Кантая сделали все надежно, - сказала Ёко Ракусюну. – Я должна поблагодарить тебя.
-Но, я говорю тебе, я ничего не сделал, - ответил тот.
-Я удивлена…Я слышала, ты сказал очень много хорошего в мой адрес. Я ценю твои усилия, но, пожалуйста, не надо переоценивать меня, не говорить, что я продумала все до конца.
-Это все верно, потому что это правда.
-Разве это не ложь - говорить, что я продумала что-то, когда я этого не делала? – возмутилась было Ёко.
-Все, [сказанное мной], верно! – ответил Ракусюн и захихикал.
- Даже я не знаю глубины рассуждений Ёко, - сказал Ракусюн. – Но я уверен, что она думала примерно так. Я просто сказал то, что думал, потому что все это было правдой. Разве вы со мной не согласны? Но я действительно испугался, когда Кантай-медведь поднял меня на свои плечи! Я уверен, что все было бы для него трудным в этой форме. Потолки и двери во дворце придется строить выше и больше.
Между тем, это конец моей истории. Ну как, понравилось? Было ли все без прикрас? Кто знает. Если вас это не сильно беспокоит, я расскажу и другие истории когда-нибудь потом. Ну, что ж, берегите себя.
